"...Мы не об убийствах молчим часами, просто в тишине хорошо вдвоём. В этом тонкостенном хрустальном храме бесконечной нежности мы умрём." (с) Тара Дьюли
Беззвучно одиночество в толпе.
Улыбки ложь – и судорогой скулы
Свело, чтоб обнажить оскал акулий.
Беги, малыш. Беги – чтоб не успеть.
В зрачках дрожит слепая тишина
Комфортной, убаюкавшей периной.
Изломанной, упавшей балериной -
Эскизный силуэт. Шаг из окна.
Я клетки золотой упрямый гость.
Врастают прутья в ребра час за часом,
И день за днем, поддавшись нежной ласке –
Из шелка лента стачивает кость.
Беззвучно, в одиночестве, в толпе,
Кружится в искрах смеха балерина.
Распахнутые створки. Вальс старинный.
Шаг из окна.
Беги – чтоб не успеть.
Улыбки ложь – и судорогой скулы
Свело, чтоб обнажить оскал акулий.
Беги, малыш. Беги – чтоб не успеть.
В зрачках дрожит слепая тишина
Комфортной, убаюкавшей периной.
Изломанной, упавшей балериной -
Эскизный силуэт. Шаг из окна.
Я клетки золотой упрямый гость.
Врастают прутья в ребра час за часом,
И день за днем, поддавшись нежной ласке –
Из шелка лента стачивает кость.
Беззвучно, в одиночестве, в толпе,
Кружится в искрах смеха балерина.
Распахнутые створки. Вальс старинный.
Шаг из окна.
Беги – чтоб не успеть.