"...Мы не об убийствах молчим часами, просто в тишине хорошо вдвоём. В этом тонкостенном хрустальном храме бесконечной нежности мы умрём." (с) Тара Дьюли
В безмолвном замке стынет тишина
И черною тоской полны бокалы,
В унынии молчат пустые залы
И участь чья-то, видно, решена.
На темных стенах умирает тень,
Иссохли лепестки увядшей розы
И на ланитах леденеют слезы
Души, прожившей свой последний день.
Удел аристократа – промолчать
В момент, когда, узнав ворота Ада,
С губ рвется крик: «Пожалуйста, не надо!»…
Негоже лорду плакать и кричать.
В небесный склеп вошла, как смерть, Луна
Облив жемчужным светом мрак могилы.
Господь мой Бог, прости мне и помилуй…
В безмолвном замке стынет тишина.
И черною тоской полны бокалы,
В унынии молчат пустые залы
И участь чья-то, видно, решена.
На темных стенах умирает тень,
Иссохли лепестки увядшей розы
И на ланитах леденеют слезы
Души, прожившей свой последний день.
Удел аристократа – промолчать
В момент, когда, узнав ворота Ада,
С губ рвется крик: «Пожалуйста, не надо!»…
Негоже лорду плакать и кричать.
В небесный склеп вошла, как смерть, Луна
Облив жемчужным светом мрак могилы.
Господь мой Бог, прости мне и помилуй…
В безмолвном замке стынет тишина.